Охота в Калмыкии

Водоплавающие птицы
Водоплавающие птицы России типичные мигранты. Закончив размножение, они начинают в конце лета - начале осени миграции на зимовки, пересекая огромные пространства разных субъектов Российской Федерации и далее посещая большое число других государств, во многих из которых остаются на весь зимний период, а затем в конце зимы начале весны мигрируют на север.

Миграционный поток "российских" водоплавающих птиц юго-западного направления охватывает Северный Казахстан (на юг до средней части Тургайской депрессии) и выходит на Северо-восточный Прикаспий, где делится на две ветви. Одна из них проходит и через территорию республики - через Северный Прикаспий выходит на долину Маныча, Восточное Приазовье или проходит несколько севернее этих районов. Далее через Северное Причерноморье и Крым, водоплавающие птицы этого миграционного потока широко разлетаются по зимовкам Южной Европы, Средиземноморья и Северной Африки. По данным ученых, в направлении степей и полупустынь Азово-Каспия мигрируют около 7,04 млн. речных уток, 5,59 млн. нырковых уток, 953 тыс. гусей и 2,074 млн. лысух. К южно-азиатским зимовкам направляются около 4,125 млн. речных уток, 1,521 млн. нырковых уток и 840 тыс. лысух. В этот поток включаются также и местные утки.

Республика Калмыкия находится в самом центре Черноморско-Каспийского пролетного пути птиц, являющегося одним из основных в Европейской части России. В России сведения о численности мигрирующих водоплавающих птиц в конкретных точках наблюдений очень фрагментарны. Более того, численность учтенных птиц далеко не всегда объективно отражает масштаб миграций птиц на том или ином участке пролетного пути, так как часть птиц мигрирует в ночное время и не регистрируются визуальными наблюдениями. По этой причине, по мнению ученых, при расчетах числа водоплавающих птиц, пролетающих через тот или иной участок миграционной трассы целесообразно использовать как основу сведения о запасах птиц, населяющих более северные районы, из которых они прилетают осенью, двигаясь в сторону зимовок. Количество мигрирующей дичи, а также продолжительность миграции зависит от ряда факторов, таких как наличие кормовой базы, состояния водно-болотных угодий, климатических условий. Южные регионы России традиционно считаются местами формирования линных и предотлетных скоплений птиц после репродукционного периода. Массовый пролет водоплавающей дичи через территорию республики начинается с середины октября и длится до ледостава.

Охота на уток и гусей проводится не только осенью, но и весной. Весенняя охота на гусей и казарок, пожалуй, оправдывается лишь тем, что большинство этих птиц гнездятся и проводят лето в северных малонаселенных районах нашей страны, а на путях пролета стрельба их кратковременна и, как правило, малодобычлива. В силу этих причин весенний отстрел не наносит популяциям птиц заметного ущерба и достоверных фактов, свидетельствующих о том, что он вызывает нарушение темпов воспроизводства дичи, мы не имеем. Весенний же отстрел селезней разных видов речных и нырковых уток (с подсадными, манком и чучелами) практикуется в нашей стране очень широко и вполне оправдан следующими Обстоятельствами. На подманивание (крик подсадной Утки, звуки манка, высаженные чучела) реагируют (подлетают) главным образом самцы этих видов водоплавающей дичи, причем чаще всего самцы-одиночки, не нашедшие себе пары или покинутые самкой, приступившей к насиживанию кладки. Их добыча никак не может нарушить темпы воспроизводства дичи, поскольку в выводе и воспитании потомства они никакого участия не принимают. Специально поставленными экспериментами неоднократно было доказано, что проведение правильной весенней охоты (т. е. исключающей случайный отстрел самок и нарушение режима покоя в местах гнездовий) не ведет ни к сокращению количества утиных выводков, ни к уменьшению их численного состава. Мало того, весенняя добыча селезней компенсирует ту повышенную элиминацию (изъятие) самок, которая типична при большинстве способов осенней охоты. Существует четкая зависимость между интенсивностью весенней охоты и соотношением самцов и самок в популяциях большинства видов уток. До тех пор, пока охота разрешалась с момента прилета дичи и проводилась в течение почти месяца, это соотношение было близко к 1:1, т. е. количество самцов и самок в популяциях примерно равно. Никто из орнитологов не отмечал здесь каких-либо нарушений. Однако стоило пойти по пути ограничения сроков, а в отдельные годы и полного запрета весенней охоты, как орнитологи начали фиксировать заметное увеличение доли селезней.

Наиболее ярко последствия запрета весенней охоты иллюстрируются примером США и Канады, где эта охота полностью закрыта с 1924 г. Через 45 лет (к 1969 г.) в США было установлено, что в популяциях наиболее популярных среди охотников видов уток (например, американский нырок) селезней стало почти втрое больше, чем самок (2,9 : 1). Поскольку при этом кладки дает всего четвертая часть птиц (процент самок в популяциях 25%), общий прирост поголовья дичи оказывается настолько мал, что не восполняет даже естественной смертности. Начиная с середины 60-х годов численное преобладание селезней стало заметно и в популяциях ряда видов уток, обитающих в пределах Советского Союза. У кряквы и чирка-свистунка в отдельные годы оно доходило до 1,6:1, у шилохвости - до 1,4:1. Пятнадцатилетнее наблюдение за изменением соотношения селезней и уток среди крякв, заселяющих водоемы г. Москвы и ее пригородной зоны, показало следующее. Начиная с 1969 г. ежегодно отмечалось явное преобладание селезней, которых имелось в 1,4-2,2 раза больше, чем уток. Осенью за счет появления молодняка различия в удельном весе самцов и самок сглаживались, однако в целом самцов бывало все же несколько больше, чем самок. Иными словами, кряквы, отлетавшие на зимовку и имевшие в своем составе более или менее равное количество селезней и уток, возвращались обратно, потеряв значительно больше самок, чем самцов. Эту повышенную гибель самок легко увязать с их избирательной элиминацией в ходе осенних охот и ограничениями весеннего отстрела селезней. Вряд ли нужно доказывать, что уменьшение в популяциях водоплавающих доли самок неизбежно должно повести к снижению темпов воспроизводства этих популяций. Таким образом, весенняя охота на уток не только допустима, но и нужна как мероприятие, обеспечивающее регулирование состава популяций этих птиц. Весенний пролет по территории республики начинается в конце февраля начале марта с небольшим сдвигом в зависимости от погодных условий. Пролет в основном проходит дружно и протекает около 3-4 недель. Дольше всех задерживается на территории республики белолобый гусь, встречаясь по заливным лугам и озимым в мае - июне. Наибольшая его концентрация наблюдается в Приютненском, Ики-Бурульском, Черноземельском и Яшкульском районах. Передвижение водоплавающих птиц на территории республики, привязано в основном, к заливным участкам степи и озимым. По данным опроса специалистов и охотпользователей численность уток и гусей на весеннем пролете в целом держится на одном уровне, то есть введение ограничений на количество добываемых селезней уток - 5 особей и 2 особей белолобого гуся, а также короткий период весенней охоты не наносит вреда популяции водоплавающих птиц. Для сохранения "местной" популяции необходимо введение ограничений по срокам охоты, согласно постановлению Правительства Российской Федерации от 10.01.2009г. № 18 (в редакции постановления Правительства Российской Федерации от 25.02.2009г. № 171) "О добывании объектов животного мира, отнесенных к объектам охоты" и ограничение по количеству добытых селезней и белолобых гусей. Запрещена охота в весенний период на земляных уток. Кроме этого вводится запрет на охоту в местах массовой миграции пискульки и краснозобой казарки. В связи с тем, что добыча водоплавающих птиц весной 2009г. проводилась без выдачи разрешений данные о количестве добытой дичи отсутствуют.

Карта путей миграции водоплавающих птиц на территории РК

Волк
На территории Калмыкии численность волка по экспертным оценкам оценивается в 850-1000 особей.
Эти данные получены путем учета методом прогона, данных охотпользователей, данных Министерства сельского хозяйства и развития земельных отношений Республики Калмыкия, опроса специалистов охотнадзора и местного населения. Однако следует иметь в виду, что поскольку охотничья территория семейной группы волков имеет большие размеры, до 100 и более кв. км, не исключается вероятность повторного регистрирования одних и тех же особей. С учетом погрешностей косвенного определения численности можно утверждать, что общая численность поголовья волков в республике составляет 700 - 800 особей. При этом семейные группы и одиночные особи распределены в пространстве неравномерно.
Ежегодная добыча волков в республике составляет 300 - 500 особей. В 2007 г. добыто 543 волка, в том числе с использованием авиационной техники - 195. Под контролем Министерства было проведено 12 облавных охот на волка, в ходе которых было добыто 23 волка. В сезоне охоты 2008 - 2009 гг. по разрешениям Министерства было добыто 227 волков.
Поскольку у волка в республике имеются хорошие условия для размножения (низкая плотность населения и наличие хорошей кормовой базы) репродуктивный потенциал этого вида высок.

Так, например, нередки случаи обнаружения выводков волка с 10-ю и более волчатами.Об этом говорит и тот факт, что большую часть добытых волков составляют переярки и волчата на логове.

В районах республики волки наносят значительный ущерб домашнему скоту, уничтожая большее количество животных, чем требуется для обеспечения жизнедеятельности семейной группы. Нередки случаи, когда при нападении на отару овец волки резали от одного до нескольких десятков голов овец. Имеют место случаи нападения волков на людей.

В период с 2005г. по 2007г. ущерб сельскому хозяйству Республики Калмыкия от волков составлял в пределах 12 - 14 млн. рублей.

Годовой ущерб в 2008 году ( по ценам 2009г.) составляет ориентировочно 20 - 25 млн. рублей. Таким образом, проблема борьбы с волком в настоящее время очень актуальна. Существенное значение в организации уничтожения волков имеет материальное стимулирование. Так как в республиканском бюджете отсутствуют средства на борьбу с волком, необходимо принятие альтернативных способов поощрения охотников, добывающих волков. Таким способом может стать поощрение наиболее результативных охотников именными разовыми лицензиями на добычу диких копытных животных. На федеральном уровне необходимо принятие программы по выделению средств для сокращения численности волка в тех регионах, где эта проблема стоит особо остро. Проблема борьбы с волком назрела давно, и решать ее необходимо на всех уровнях с привлечением заинтересованных организаций и местных органов исполнительной власти. В охотничьи сезоны на территории республики, охотникам, имеющим разрешения для охоты на другие группы животных, разрешается отстреливать волка в неограниченном количестве. В периоды, когда охота запрещена, отстрел волков производится только по специальным разрешениям выдаваемым Министерством. В 2008 году Министерством было выдано 33 разрешения, по которым добыто 7 волков.

Кабан
- популярный объект спортивной охоты. Длина тела этого зверя достигает полутора метров, вес - до 300 кг, самки, как правило, весят меньше самцов. Вес и размеры кабанов сильно меняются с возрастом, полного развития кабаны достигают к 5 - 7 годам, но рост не прекращается и после этого. Это всеядные животные и общий список их кормов очень обширен. Их можно разделить на три группы: 1) корневища, клубни, корни и луковицы растений, добываемые зверями на протяжении большей части года; 2) вегетативные надземные части травянистых растений, потребляемые в период вегетации; 3) животные корма: земляные черви, насекомые и их личинки, моллюски, рыбы, ящерицы, змеи, лягушки, грызуны, яйца птиц и т.д. - служат кормом чаще в теплый период. Большая часть корма добывается животными в почве. Рытьё - очень характерный для кабана способ добывания пищи. Основной круглогодичный корм кабана - корневища растений, в основном тростника и рогоза. Поедает кабан корни осок, зеленые части многих растений. Из животных кормов наибольшее значение имеют насекомые (саранча), рыба, моллюски, жуки, мыши. За сутки кабан потребляет от 2,5 до 6 кг кормов. Кабаны - оседлые животные и продолжительных миграций на большие расстояния не совершают, за редким исключением. В поисках пищи и наиболее удобных мест обитания кабаны регулярно совершают небольшие перекочевки. Размеры участков обитания зависят от наличия корма и защищенности места. При кочевках кабаны могут проходить до 20 - 40 км. Кабаны - стадные животные. Только взрослые самцы - секачи держатся отдельно, примыкая к стаду лишь на период гона. Гон у кабанов бывает в ноябре - декабре и сопровождается ожесточенными схватками секачей за первенство. К концу гона самцы теряют до 20 % веса. Как правило, самки принимают участие в гоне на втором году жизни, хотя физиологически достигают половой зрелости на первом году. Самцы моложе 4 - 5 лет обычно не допускаются к гону более сильными и крепкими секачами. Кабаны легко скрещиваются с домашними свиньями. Поросята появляются в марте - апреле. Число их подвержено резким колебаниям и зависит от упитанности и возраста самки. В среднем свинья приносит 5 -6 поросят, максимум 10 - 12. Новорожденные поросята имеют полосатую окраску и весят до 1 кг. К годовалому возрасту их вес достигает 40 - 45 кг. Живут кабаны в природе до 10 - 12 лет. Основной враг кабана в природе - волк. Погибают кабаны, особенно поросята, также от пожаров в тростниковых зарослях, многоснежья, продолжительных низких температур, браконьерства. Глубокий снег и сильные морозы затрудняют перемещения, поиск и добычу корма животным, физически изматывают их. Основной падеж кабанов наблюдается в периоды, когда глубина снежного покрова более чем половину месяца превышает 35 см. Основная гибель кабанов от истощения происходит в конце зимы - начале весны. Большая часть поросят гибнет в первый год жизни. Часть их гибнет при рождении, в основном от переохлаждения, поскольку опорос свиней приходится на начало весны, когда нередки ночные заморозки. При высокой численности кабаны могут наносить значительный ущерб огородам, полям, бахчам, поедая картофель, дыни, арбузы, початки кукурузы, овес, ячмень и т.д. Кабаны могут быть переносчиками и распространителями некоторых опасных заболеваний. Кабан выступает в роли промежуточного хозяина таких инвазионных заболеваний как эхинококкоз, трихинеллез, тениидоз. Помимо обычных для всех копытных опасных инфекционных заболеваний, таких как сибирская язва, некробациллез, бруцеллез, для свиней свойственны болезни, опасные также и для домашних свиней - рожа свиней, чума свиней, септицемия. Этот неполный список заболеваний кабанов дает возможность понять, почему необходимо проводить обязательную ветеринарную экспертизу мяса добытых животных - это элементарное соблюдение правил безопасности. Согласно многолетним данным учетных работ, в последние годы в Республике Калмыкия наблюдается стабильное снижение численности дикого кабана. Снижение обусловлено рядом причин, в числе которых и целенаправленный отстрел маточного поголовья в рамках борьбы с распространением АЧС, как на территории республики, так и на территориях сопредельных субъектов федерации. Основное ядро популяции кабанов в Калмыкии находится на территории Лаганского района, в тростниковых крепях побережья Каспийского моря. Оттуда происходит расселение кабанов на сопредельные территории Черноземельского района и далее в Яшкульский, Ики-бурульский районы. Всплески расселения ранее наблюдались во время сильных нагонных ветров, когда прибывающая морская вода выгоняла кабанов из тростниковых зарослей в степь. В настоящее время, в связи с регрессией моря, таких кочевок не наблюдается. Также на постоянной основе кабаны обитают в тростниковых зарослях разливов р. Кумы, Восточного Маныча на территории Черноземельского и Ики-бурульского районов, на оз. Лысый Лиман, оз. Маныч Приютненского района, по границе со Ставропольским краем, в Яшалтинском, Городовиковском районах. На севере республики основное ядро поголовья кабанов сосредоточено в Октябрьском районе, в рисовых чеках, откуда кабаны распространяются на сопредельные территории. По данным 2011 г. в республике обитало 92 особи кабана. В настоящее время, согласно проведенным в феврале - марте 2012 года учетным работам, в республике учтено 77 особей дикого кабана. Учет кабана очень трудоемок и в условиях безлесной зоны юга России не поддается методике ЗМУ (зимний маршрутный учет). Большей частью учет кабана в республике проводится эколого-статистическим и морфо-экологическим методами, т.е. на основании следов жизнедеятельности (отпечатки копыт, кормовые порои, лежки, "ванны", экскременты и т.д.) выявляется количество особей в стаде, в конкретном месте, на отдельном озере и т.д. Часть учетов кабана проводится путем опроса и анкетирования охотников, егерей, охотоведов.
Лисица обыкновенная
- ценный промысловый вид. В Калмыкии обитает мелкая лисица с низким, редковатым волосяным покровом светло-песчаным или серой окраски, но грудь, брюхо белые, тыльная сторона ушей черная, кончик хвоста всегда белый. Этот хищник предпочитает холмистую местность, особенно с развитой сетью оврагов, лесополос. Средняя плотность обитания лисиц по республике составляет 5 - 15 особей на 1000 га. Плотность и, соответственно, численность по годам может изменяется значительно и подвержена циклическим колебаниям, связанным с численностью основного корма - мышевидных грызунов. В набор кормов лисицы входят также зайцы, птицы, падаль, насекомые и ряд растительных кормов. Такое разнообразие очень важно, так как недостаток одних кормов в природе компенсируется наличием других. В выводковый период лисицы пользуются норами, в них же иногда пережидают непогоду, особенно в зимний период. Норы лисицы роют сами или занимают принадлежащие корсакам. Признаком занятости норы лисьим выводком могут служить остатки пищи у входа и неприятный запах, исходящий от неё. После выводкового периода лиса редко пользуется норой, предпочитая для отдыха ложится в местах с хорошим обзором. Лисица - зверь плодовитый. Она способна приносить до 12 -13 лисят. В действительности такие крупные выводки встречаются очень редко. На плодовитость зверя влияют многие условия: упитанность лисицы, полноценность питания, обилие кормов, погодные условия и т.д. Линька у лисиц начинается весной, во второй половине февраля - начале марта. Упитанные лисы линяют быстрее. Охотятся лисицы в разное время суток. Там, где их не беспокоят, часто встречаются днем. За время охоты лисица обходит большие пространства, суточный ход зверя составляет до 10 - 15 км. Гон у лисиц начинается в конце января - феврале. В это время происходят турнирные бои между самцами. Для определения численности лисиц проводят их учеты дважды в год - предпромысловый и послепромысловый. Учеты лисиц проводят методом зимнего маршрутного учета, методом прогона, методом учета на норах. На территории охотничьего хозяйства высокая плотность лисиц наблюдается в зимний период, когда разливы реки и озера покрываются льдом и лисицы со всей округи собираются в тростниково-рогозовые заросли, обеспечивающие им хорошие защитные и кормовые местообитания.
Заяц-русак
- типичный обитатель охотничьих угодий района, популярный объект спортивной охоты. Длина тела зайца 55 - 69 см, вес в среднем 4 - 5 кг. Встречается в степных, лесостепных и полупустынных ландшафтах. Предпочитает лесополосы, поля, участки степи с высокой травянистой растительностью, часто держится вблизи полей со всходами озимых. Зверьки оседлы, но иногда в многоснежные зимы они перекочевывают в места, богатые кормами. Основу питания составляют травянистые растения. Кормятся злаковыми, бобовыми, полынями, семенными различных сорняков. При выпадении снега также вынуждены питаться, кроме сухой травы, ветками и корой кустарников и деревьев. К размножению зайцы приступают в январе. Нор не делают, а устраивают на поверхности земли небольшую ямку, где и появляются зайчата. Первые выводки содержат 1 - 2 зайчонка, а последующие 3 - 4. В году бывает 3 или 4 выводка, в зависимости от погодных условий сезона. Зайчата рождаются в шерсти, зрячие, весом около 100 г., и сразу после рождения ведут активный образ жизни. Уже через неделю после рождения зайчата начинают есть траву. Живут зайцы около 7 - 8 лет. Численность зайца-русака подвержена колебаниям, что обусловлено многими причинами, из которых главными являются эпизоотии, неблагоприятные климатические условия. Губительными для зайцев являются многоснежные зимы, лишающие зайцев возможности нормально кормиться, и неустойчивые вёсна с чередующими оттепелями и заморозками, когда гибнут первые выводки. В естественной природе у зайца-русака много врагов, это, в первую очередь, лисица, волк, корсак, орел беркут, орлан-белохвост, бродячие собаки и кошки. Енотовидная собака - вид, акклиматизированный в Европейской части России в 1934 году. В Калмыкии её специально не выпускали, зверьки пришли к нам из соседних областей и краев. В Городовиковском районе енотовидная собака повсеместно встречается в зарослям тростника и рогоза по берегам рек, прудов и оросительных каналов. Этот зверек практически всеяден, питание его разнообразно - от животных кормов до растительных. Значение кормов в питании енотовидной собаки меняется в зависимости от сезона. Например, летом часты в питании насекомые, плоды различных растений, весной - яйца и птенцы околоводных и водоплавающих птиц, также питается падалью. К зиме зверки сильно жиреют, набирая вес, и ложатся в зимний сон, выходя из убежища весной или при наступлении оттепелей. В выводке обычно бывают 5 - 7 щенков, изредка больше. Енотовидных собак добывают из-за их ценной шкурки и целебного жира. На территории проектируемого хозяйства енотовидные собаки встречаются повсеместно, протаптывая хорошо заметные тропы вдоль кромки воды, зарослей камыша. Животные хорошо приспособлены к жизни в водно-болотной среде, хорошо плавают, могут подолгу находится в практически ледяной воде из-за большого количества подкожного жира. Основными врагами их в природе являются волки, которые с установлением крепкого ледяного покрова быстро снижают численность енотовидных собак в тростниково-рогозовых крепях. Сами енотовидные собаки, уничтожая кладки птиц, их молодняк, являются не совсем желательными животными в охотничьих хозяйствах, специализирующихся на разведении пернатой дичи.
Другие охотничьи животные
Ондатра
Первые выпуски ондатры на территории Калмыкии были начаты еще в середине прошлого века, животных привозили из соседних областей и выпускали в крупные водоемы. С тех пор ондатра широко расселилась по всем водоемам республики и в настоящее время является одним из самых распространенных и обычных видов охотничьих животных. Численность ондатры, подобно всем грызунам, подвержена резким колебаниям. Водоемы Восточного Маныча обладают высоким классом бонитета по ондатре и являются одними из лучших местообитаний этого зверька в Калмыкии. В условиях Калмыкии ондатра успевает дать за сезон по три помета, в отдельные благоприятные годы и по четыре помета. Обладая высокой плодовитостью, ондатра способна за короткое время создавать в благоприятных местообитаниях высокие плотности населения. Возможна добыча ондатры до 70-80% от осенней численности. Отлов ондатры производят мордушками и другими разрешенными самоловами.
Серая куропатка
В последнее десятилетие, после длительного периода депрессии, численность этого вида в республике повсеместно возросла. Это связано, прежде всего, с прекращением использования в сельском хозяйстве ядохимикатов, прекращением распахивания целинных и залежных участков земель, пустошей, зарослей кустарников и т.д. Лимитирующими факторами для куропаток являются не только многочисленные хищники - лисицы, дневные хищные птицы, врановые - , но и большой уровень снега в отдельные зимы, слабость зимней кормовой базы, образование наста и снежных корок.
Корсак, степной хорь
На территории Республики Калмыкия в настоящее время данные виды не многочисленны и не имеют промыслового значения. Являются врагами пернатой дичи, в зимний период степной хорь также уничтожает ондатру, пробираясь в жилые хатки животных. Степной хорь - специализированный хищный зверек, основой его питания является малый суслик. В резким падением численности суслика в республике значительно упала и численность степного хоря. Основным воспроизводственным ядром популяции енотовидной собаки в республике являются плавни побережья Каспийского моря на территории Лаганского района, где плотность обитания этих зверей особенно высока. При высокой численности данный вид может наносить значительный урок гнездящимся видам птиц.

НАЗАД
НА ГЛАВНУЮ
© 2012 Министерство природных ресурсов и охраны окр

Зимняя охота на гусей в Калмыкии

Подготовка

Меньше суток в пути и мы у порога дома нашего старого приятеля и проводника Василия Бережного. Где-то после Волгограда погода сменилась на плюсовую, а Элиста вообще встретила мягким «бабьим летом», и это в декабре. В отделе охоты без малейших колебаний выписывают путевки на водоплавающую дичь, полевую (степную), зайца и пушного зверя и, что примечательно, – совершенно бесплатно, и экспедиция под неизменным сопровождением Василия тронулась в степь, где предполагалось разбить палаточный лагерь. Но сначала необходимо было сделать главное, а именно найти место кормежки гуся, ради которого, собственно, все и затевалось. Василий, пользуясь современными средствами связи, обзвонил знакомых чабанов и выяснил, что скопления гусей наблюдаются в районе Чограйского водохранилища. Это и понятно – гусь редко кормится далеко от воды, на которой ночует. Значит, нам путь туда.

Дорога попеременно идет то через первобытную степь, то через посадки озимых, но гуся пока не видно. Встретившийся районный охотовед пояснил, что эти поля засеваются первый год, и гусь просто еще не нашел их, но сведения наши верны и ближе к Чограю птица есть. Едем дальше и буквально напарываемся на тысячную стаю, сидящую почти у дороги. Ретируемся назад и, поднявшийся было в воздух гусь, снова садится на зеленя. Объезжаем его и, отъехав пару километров, разбиваем лагерь.

Лагерь у нас добротный: большая столовая палатка с обеденным столом и газовой плитой, стоянка для машин и три двухместные жилые палатки. Закончив устраивать быт, снова отправляемся в разведку, но больше гусей не находим.

Решаем так. В первое утро попробуем встретить их на месте присады, вырыв классические стрелковые ямы и расставив имеющиеся у нас в большом количестве чучела. На весенней охоте этот известный способ охоты проходил, правда, с переменным успехом. Главное – не согнать гусей с насиженного места до тех пор, пока они сами не улетят. Но мы этого делать не собираемся, а конкурентов-охотников пока не видно.

До вечера ничего не предпринимаем, наблюдая за птицами. Те ведут себя спокойно, лишь иногда поднимаются на крыло, чтобы переместиться на свежую травку и совершить дежурный облет. Наконец, гуси заволновались, загалдели, дружно поднялись в воздух (довольно высоко) и ушли на воду. Хотя уже совсем темно, по ориентирам и помету находим место «базара» и роем ямы – засидки. Хотя лично я и не люблю скопления стрелков в одном месте, но выбора нет, и мы роем индивидуальные ямы на каждого охотника в паре метров друг от друга для всех наличных стрелков. Стая всего одна, кормится на одном поле, и мы готовим шесть засидок. Единственным плюсом такой коллективной охоты является, на мой взгляд, сбивание всех наличествующих чучел и профилей в одну стаю обманок, что увеличивает шансы подманить гусей. У нас получается вполне приличная стая из качественных полу- и полнокорпусных чучел, примерно в сотню голов, и это совсем не плохо. Предварительно мы спросили разрешение рыть ямы на зеленях, и получили его с обязательным условием: после охоты закопать.

Роем сидушки, и разбрасываем землю широким кругом по периметру, чтобы не получились бугры. Вроде все грамотно, но, как выяснилось позже, это нас и сгубило. В темноте никто не заметил, что глубинный грунт светло-желтого цвета и возле ям образовались отвратительные, заметные особенно сверху, яркие круги. Расставляем чучела подковой, как бы предлагая место прилетающим стайкам внутри ее, и где расположены стрелковые места. Чучела развернуты под небольшими углами с общим направлением на ветер. Ямы, наоборот, вырыты и замаскированы с учетом удобства стрельбы по ветру, т.к. гуси в ветер всегда заходят на посадку против него. Ну вроде все по классике и можно ехать на базу отдыхать.

Круги на полях

Перед рассветом каждый занимает вырытый по индивидуальному плану и с учетом собственных габаритов окопчик, и все замирают в ожидании. Гуси должны появиться в районе семи часов, сейчас только шесть и общая расслабленность присутствует. Именно поэтому все с удивлением, и даже не пытаясь схватить далеко стоящее ружье, глазеют на невесть откуда молча появившегося гусака-разведчика. Тот спокойно проходит низом над всеми засидками, так и кажется, что фиксирует огневые точки на фотопленку и спокойно уходит, провожаемый запоздалым одиночным выстрелом и энергичными выражениями.

После этого, естественно, все начеку, но первая группа появляется только через сорок минут. И это не просто группа, а полутысячный табун, который, совершенно не обращая внимания на обманки, делает несколько кругов в стороне и садится в полукилометре от нас. Все, на сегодня охота для нас кончилась. Дело известное, теперь он будет впитывать в себя все вновь прилетающие стаи. Понаблюдав с часок за этим процессом, мы, не солоно хлебавши, собираемся уходить в лагерь. Не успеваем подняться, как вдруг, потревоженная кем-то стая отрывается от земли и без набора высоты, начинает надвигаться на нас. Представляете, тысяча белолобых голов на высоте 3–5 метров летит прямо на хищно ощетинившиеся стволами ямы. Вот это удача! Все вжимаются в дно ям, стараясь слиться с горизонтом. Еще пара минут и можно стрелять. Но не тут-то было. По непонятной поначалу для нас причине, стая вдруг делится на две половины и, обтекая засаду с двух сторон, уходит на другой конец поля. Только отойдя на приличное расстояние от ям, мы увидели, как ярко выделяются на зеленом фоне поля наши засидки. Естественно, гуси встревожились и обошли их. Вот теперь действительно здесь больше делать нечего. Даже чуда не будет, пора домой.

Счет открыт

Поскольку гуси подходили к зеленям на запредельной для нормального выстрела высоте, ловить их на подлете, или, выражаясь научно, охотиться «на перелете» нет смысла, то остается только сделать еще одну попытку и вырыть ямы ближе к новому «базару» или прямо на нем, как следует замаскировав их.

На этот раз, с учетом прежних ошибок, не только тщательно маскируем их срезанным дерном, но и разбиваемся на две группы, чтобы перекрыть большую площадь. К тому же, на всякий случай разделяем американские чучела, изображающие канадскую казарку и наши, раскрашенные под белолобого. Вдруг гусей смущала смешанная стая?

Утром в 6.30 подъем – и по ямам. Как и ожидалось, в семь с минутами появляется первая, опять большая стая и, совершенно игнорируя чучела, после дежурного облета плюхается в двухстах метрах от ям. Отчетливо видим разгуливающих и клюющих травку птиц. Все новые и новые стаи дополняют «базар», который, постепенно разрастаясь, приближается своим краем к нам. Может, и до нас дорастет? Что интересно: при подлете свежих табунков основная стая молчит, как мертвая. Буквально ни звука не издает ни один гусь. Кричат, как будто спрашивая разрешения на посадку, только прилетающие. После просьбы о посадке от сидящего «базара» отделяется несколько десятков птиц и, поднявшись, делают полукруг. После этого вся группа и новички, и встречающие присоединяются к «базару». Получается, что и манки, которые мы так тщательно подбирали, не работают? Остается надеяться только на очень важное на охоте «а вдруг». Тем временем стая увеличивается до очень внушительных размеров. Не менее трех тысяч гусей покрывают значительную часть поля, иногда поднимаются и делают облеты, совершенно игнорируя наши чучела. Это и понятно – что им полсотни обманок? А «вдруг» наконец-то, происходит. Запоздалая пара, разыскивая стаю, прошла стороной и ушла назад, за спину охотникам. Тут же другая пятерка прошла встречным курсом с другой стороны. Провожая ее взглядом, я вдруг подумал, что первая пара повернет за ней и пройдет как раз над нами. Оборачиваюсь – и вот они, уже слегка встревоженные, с отлетом, но все же заходят на выстрел. Вскидываю ружье, бью ведомого, и тот, судорожно дернувшись, идет к земле. Подранок, но в чистом поле мы его добираем. Главное дело сделано, счет открыт.

У второй группы охотников дела получше, им удалось напустить заходящую на чучела разведывательную группу и выбить из нее аж трех гусей. Тем не менее проблемы это не решало, мы по-прежнему не могли выработать стратегию охоты. Крупные стаи гусей игнорировали чучела, а мелкими они летали очень редко. Оставалось по старинке дожидаться тумана, в который гуси летают низко, и не видя охотников, находят на верный выстрел. Дело в том, что гусю во время полета для ориентира необходимо видеть землю. В туман и снег землю с высоты птичьего полета можно разглядеть только с небольшой высоты и охотники, естественно, этим пользуются. Может быть, нам повезет, и мы дождемся такой погоды.

В тумане
А назавтра, как по заказу, такой туманище принесло ночью с Маныча, что ружья в руках не видно. Момент очень важный и ответственный, как бы не просчитаться и не упустить его. Пока днем мы развлекались зайчиками и лисичками, серьезные охотники-гусятники из второй команды нашли несметное скопище гуся, очевидно, подвалившего с севера. Но пути пролета с воды им были неизвестны. Напротив, трассы подлета нашей старой стаи знакомы и нетронуты. Решаем так: я с молодежью иду на старое, надежное поле, точнее на жиденькую лесополосу его пересекающую, а первопроходцы, рискуя, встают наугад. Но в случае удачи у них может получиться просто фантастическая охота.


Встаем практически не маскируясь, кому, где нравится – для трех охотников это не проблема – и с нетерпением ожидаем рассвета. Почти полностью посветлело, но гусь не торопится лететь, видно ждет, когда рассеется туман. Однако смог стоит крепко и вот заулюлюкали, загалдели первые стайки. В туман и снег гусь не идет одной стаей, а рассыпается на мелкие, суетливые табунки, которые мечутся из стороны в сторону, пытаясь определиться. Принцип стрельбы в тумане очень прост – если видишь гусей, то можешь стрелять. На неубойном расстоянии птиц просто не видно.


Слева, где стоит молодежь, слышится интенсивная стрельба, а у меня пока тихо. Но вот впереди, как раз откуда ждал, раздается негромкое гагаканье. В небольшой стайке чаще всего кричит один гусь, видимо вожак, дающий направление остальным. Замечательное зрелище, выплывающие низом из тумана гуси. Мои вышли точно на штык, на высоте 20 метров, ничем не потревоженные. Подогнанный приклад плотно ложится в плечо, планка выровнена, мушка на клюве, мягко ухожу вперед, жму спуск и знакомо слышу все тот же предательский щелчок осечки. Вот черт, опять попался дурацкий патрон. Дергаю затвор, но гуси уже тревожно взмыв, ушли в молоко. Однако времени на сожаления нет, в стороне вновь раздается гусиный перелив. Бью наплывшего крайнего, краем глаза вижу, что он сворачивается, и быстро перебрасываю ствол на следующего, но гусей уже нет. После выстрела, моментально набрав высоту, стайка скрылась в никуда. В этом основная сложность стрельбы в тумане. Гуси идут по границе видимости (так им удобно) и в случае тревоги, буквально двумя взмахами крыльев уходят в молоко. Слышу несколько стай, проходящих совсем рядом, и даже слышу шорох крыльев, но не вижу целей. Наконец, на пределе видимости расплывчато угадываю силуэты крупных птиц и бью раз за разом примерно в их сторону. Через секунду ухо радостно улавливает шлепок о землю. Ну хоть так – и то хлеб. Еще некоторое время слышны выстрелы напарников (ребята по молодости от души лупят очередями), и лет прекращается, как отрезанный. Видимо, гуси все-таки сбили «базар» и сели кормиться.


Возвращаемся на базу, а вторая команда уже там, расстроенная донельзя. Им так и не удалось нащупать пролет, и такое многообещающее утро три охотника провели без единого выстрела. Выходит, не всегда риск бывает оправдан.





Сергей ЛОСЕВ
Опубликовано в: "Российская Охотничья Газета" №3-4(755-756) от 21.01.2009
© 2008. Охотничьи издания Павла Гусева – «Российская охотничья газета» и журнал «Охота и Рыбалка – XXI век».
http://www.gusevhunting.ru/

Калмыцкие мытарства



Наш калмыцкий резидент Василий телефонировал об открытии охоты, плюсовой температуре, сходе снега и о том, что утка и гусь небольшими партиями стали подходить к району, в котором мы собирались охотиться. Собираемся, выезжаем и – нате вам! здравствуйте! – зима зимой, и птицей не пахнет.
В Элисте, в министерстве Природных ресурсов поведали, что в пятницу, за день до нашего приезда, заливы кипели от птицы, а через сутки ударил мороз до минус десяти, и вся дичь ушла назад на юг. Но полторы тысячи км от Москвы отмеряны, время есть – что ж, будем ждать погоду и дичь. Али мы не охотники?
И вот сидим – ждем. Конечно, дежурно ходим на утрянки и вечерки, но с таким же успехом можно охотиться из палатки.
Наконец ночью просыпаемся от стука дождя по палаткам. Спасительный дождь, да какой – ливень! Этот точно собьет снег. А главное, температура плюсовая, уж очень надоел термометр с отметкой минус 9.
Рассвет встречали на прошлогодних местах у среза воды залитых солончаков, поскольку на разведку времени не было. Надеялись, что гусь нестреляный и непуганый, поскольку, единственным плюсом катаклизма было полное отсутствие охотников-конкурентов. Однако все глупые гуси давно уже попали в кулеш, и наши не были исключением. Основная масса поднявшейся с «большой» воды стаи пошла вне выстрела, и вся надежда была на предметы нашего с Валерием спора. Я посадил на воду перед скрадками десяток плавающих чучел, а мой оппонент активно работал в американский манок. И вот чудо свершилось. Одна из стай вдруг резко спикировала вниз и накрыла чучела. Мало того, головной гусь сел к ним, но, заподозрив что-то, истошно завопил и сорвался, не дав опуститься другим. Валерию, который был к стае ближе, удалось одного из них взять. Мой дальний выстрел не только не принес результата, но и неприятно озадачил. Впервые за 12 лет Браунинг отказался перезарядить патрон.
Совсем рассвело, стало видно битого гуся, спокойно лежащего среди чучел. Следующий налет, и Валерий мастерски вышибает белолобого из довольно высоко летящей стаи. Кричу ему похвальные слова и вижу одиночку, летящего прямо на мой скрадок. Спокойно напускаю шагов на двадцать и бью. Правда, «бью» звучит слишком громко, звук осечки раздался тише. Настроение окончательно испорчено – с таким ружьем разве это охота?
Вдали слышатся выстрелы ушедшего в другую сторону Виталия, а Валерий продолжает пополнять свой счет. Его стреляный одиночка с небольшим отлетом плюхается в воду. Солончак проходим по всей площади воды, и удачливый стрелок вброд отправляется за подранком. Догнать его удается только через пару сотен метров, и довольный почитатель манков выходит на берег как раз напротив меня. Ждать больше нечего, и мы вместе идем к его скрадку. А дальше начинается самое веселое, по крайней мере, для меня. Валерий мне поведал, что когда он пошел за подранком, то, обернувшись, увидел, как гусь, крепко лежащий среди чучел, вдруг оправился и поплыл в другую сторону. К моменту нашего подхода его и след простыл. Но это еще не все! Вместо гуся, лежащего в скрадке, мы нашли только несколько перьев и лисьи следы на прибрежной грязи.
В итоге всего с одним гусем на двоих возвращаемся в лагерь, где нас встречает не менее расстроенный Виталий. У него вообще пусто – гусиные косяки шли очень высоко.
Птица явно продолжает подходить. Появились лебеди, пеликаны, а парочки краснозобой казарки так и снуют над водой. Начинает смеркаться, и первыми появляются чайки, с пронзительными криками идущие к воде. Но вот вдали заулюлюкали, загалдели гуси. Высоко, конечно, но тут снова срабатывает наш спор. Привлеченные тандемом (мы уже признали это) из манков и чучел, некоторые из них разворачиваются со значительным снижением. Гремят выстрелы напарников (Виталий решил присоединиться к нам), готов к стрельбе и я. Вот одна стая со стороны воды наворачивает на мой скрадок. Вижу отдельную пару – то ли крупнее других, то ли ближе – и стреляю по левому. Гусь сворачивается, переношу ствол на другого, но выстрела нет. Беглый взгляд на затвор выявляет недоход патрона в патронник. Бегу за гусем, и глаз радостно выхватывает на темной земле светлые перья огромного серого гусака. Ну, вот и я «с полем». Окончательно темнеет. И начинается что-то невероятное. Непрерывный гул наплывающих на берег стай буквально забивает уши. Большой плес перед нами кипит от скопившейся птицы. Продолжаем стрелять по едва видимым близко летящим силуэтам, и звуки хлопающихся о воду и берег тушек подтверждают успешность некоторых выстрелов. Собирать надо немедленно, иначе к утру лисы подметут всех, горький опыт у нас, как мы помним, есть. В общей сложности на троих поднимаем еще пяток птиц. Настроение приподнятое, и перспективы радужные. В лагере, в обеденной палатке, строим планы на завтрашний день.
Но, как известно, «человек полагает, а Бог располагает». Уже ночью я проснулся от холода, беспокойно ворочались в палатках и друзья. Выхожу наружу и вижу все тот же наскучивший, зимний пейзаж. Опять валит снег, а столбик показывает все те же минус 9 градусов. Счастье оказалось недолгим. За целый день в небе не показалось ни одной стайки гусей.
И хоть добыли мы на троих за 10 дней охоты меньше десятка гусей, считаю, что охота состоялась. Мы проверили себя на прочность и приобрели опыт выживания в экстремальных условиях. А теперь двинемся дальше «заготавливать дичь» в Ростовскую область, под Москву, Ярославль и Вологду.
Сергей ЛОСЕВ

Опубликовано в: "Российская Охотничья Газета" №14(818) от 31.03.2010
© http://www.gusevhunting.ru/ обязательна.

На лисиц и зайцев в Калмыкии


Прибыв в Калмыкию на гусиную охоту и выписывая путевки в Элисте, мы неожиданно получили на руки по два комплекта
Одна путевка была на водоплавующую дичь, а вторая на пушного зверя. К слову сказать, совершенно бесплатно. Поскольку охота на гуся проводится только по зорям, день можно было посвятить степной птице, лисицам и зайцам, которые тоже, согласно путевке, относятся к пушным зверям.

Опыта охоты в степи нет ни у кого, кроме Василия, и мы внимательно выслушиваем его предложения. Трем охотникам приглянулось предложение поохотиться на уток и куропаток по берегу Чонгара, а меня соблазнил вариант загонов на лисиц по балкам. Соблазняю двух самых молодых охотников и, возглавляемые Василием, отправляемся в степь искать подходящую (он покажет какую) балку.


Оказалось это совсем нетрудно, вся степь, буквально, изрезана ими. Упираемся в первую попавшуюся и высаживаем двух загонщиков, в том числе и меня, а Василий с одним стрелком заехали на пару километров вперед на номера.


Выждав условленное время, загонщики по обеим сторонам балки погнали на стрелков. Иду так, чтобы одновременно было видно дно оврага и склоны холмов вокруг него. Иногда поднимаюсь наверх, чтобы осмотреть горизонт, после этого спускаюсь вниз заглянуть в дно балки. Балка огромна с многочисленными «отнорками», уходящими в разные стороны как усы. Заглядываю в один из них: прямо из-под ног вырывается заяц. Вскидываю ружье, но русак скрывается за изгибом овражка, добегаю до поворота – заяц уже за следующим. Так и ушел. Но, сам выход зайца обнадеживает – значит, он здесь есть. Впереди небольшая площадка, поросшая выгоревшей еще летом почти белой травой.
Прекрасное укрытие для перелинявшего под зиму русака. Он тут и оказался, выкатив шагах в десяти и направившись вверх по склону оврага. Стрелять очень удобно, и я достаю его первым выстрелом.


Снимаю ремень с ружья, перетягиваю лапы зайца на его концах и вешаю через плечо. Можно работать загонщиком дальше. Следующая площадка побольше, и снова русак, вылетевший из такой же травы, мчится на склон. Вешаю его на ремень рядом с первым. Неплохо, очень неплохо. У нас в Подмосковье можно неделю проходить и ни одного не поднять. Двигаюсь дальше и тут же слышу голоса стрелков. Это Василий отчитывает молодого напарника, который вместо того, чтобы прятаться на номере высунулся по пояс и рассматривал ложбину в бинокль. В результате лисица, заметив его, ушла отрогом в степь.


Выяснив отношения, разобрав ошибки и подытожив набранный опыт, заезжаем на несколько километров вперед, собираясь делать следующий загон. Однако балка в этом месте слишком широкая и больше подходит для вытаптывания зайцев, чем для лисьего загона, да и время уже поджимает, поэтому переносим охоту на завтра, а сами едем в ближайшую кошару за молоком.


Пока хозяйка набирала банку, разговорились с хозяином, симпатичным молодым калмыком Левой. Узнав, что мы охотимся на лисиц, он очень обрадовался, поскольку те постоянно таскают кур. Постепенно разговор перешел на волков и выяснилось, что их в округе очень много, а еще больше урона от них. Режут овец, коров и таскают пастушьих собак. Кстати, я впервые услышал о том, что мясо волка не только съедобно, но и очень ценится местными жителями. В Элисте, например, килограмм волчатины стоит 300-400 рублей, а если кому-то из чабанов посчастливится добыть волка (как правило, это происходит случайно), то на «волчатину» съезжаются все знакомые, родственники и соседи. Деликатесное мясо идет «на ура».


Лева поведал нам о горожанине, приезжавшем за мясом волка для больной жены и предлагавшем 10 000 рублей за тушу. Рассказал о дельтапланеристе, летавшем над степью и по балкам с ружьем и добывшем - таки пару волков. Надо ли говорить, что мы тут же загорелись самим поохотиться на волков. Оказалось, что способ охоты на них мало, чем отличается от охоты на лис загоном по балкам, разве что загоны нужно брать побольше, и количество стрелков увеличить, чтобы перекрыть боковые отроги. Думаем соблазнить этим всю нашу бригаду. Прощаемся и уже в темноте подъезжаем к лагерю. У ребят результаты небогатые, поскольку берег Чограйского водохранилища открытый и прятаться негде, но все же по паре уже полностью перелинявших чирков есть. Да в прибрежной траве подняли табунок куропаток и выбили из него по штуке. С моей парой зайцев и молоком получится прекрасный обед с первым, вторым и третьим.


На следующий день после зорьки и позднего завтрака вторая команда отправилась следить за гусями, а я с молодежью снова к балкам, поближе к зайцам и лисицам. Василий на этот раз остался на лагере и командование я взял на себя. Лощину нашли новую, но очень похожую на ту, которую гоняли вчера. Интуитивно выбираю перспективный отрезок и, оставив загонщика, еду со вторым стрелком занимать номера. Честно говоря, самому хочется пойти в загон, кажется поднять зайца больше шансов, чем дождаться лисицу, но нужно выбрать место для засады. Приглянулась небольшая площадка внизу оврага, расположенная сразу за изгибом балки.


Остаюсь на этой стороне и усаживаюсь за холм так, чтобы видеть дно оврага, площадку перед холмом и сам холм на противоположной стороне. Напарник переходит балку и садится с тем же расчетом, наблюдая пространство у меня за спиной. Как всегда на номере долго тянутся минуты ожидания. Сижу уже, где-то с полчаса, как вдруг из-за поворота с громким топотом на бешеной скорости выскакивает лисица. Площадка всего несколько метров в диаметре, но лисица не пытается проскочит ее, а вылетает на склон прямо передо мной. На вершине склона, во время прыжка я и стреляю. Зверек по инерции пролетает последний метр и падает на верхнюю площадку.


Охотники согласятся, что эта минута самая прекрасная во всей охоте. Дозаряжаю ружье и снова превращаюсь в слух и зрение. Впиваюсь взглядом в дно оврага, однако, краем глаза замечаю лисицу, мчащуюся поверху, из загона по противоположной стороне, как раз на напарника, сидящего к ней спиной. Он ее не может видеть и не видит. Что делать? Как подать сигнал? Решаю напустить как можно ближе и, когда до стрелка ей остается шагов двадцать, что есть силы воплю – «Держи, сзади». Молодой охотник с похвальной быстротой оборачивается, и раз за разом бьет дуплетом. Вижу, как первый сноп дроби ложится позади зверя, а второй достает ее по заду.


Крутнувшись, лисица скрывается в рукаве балки. Дисциплинированно дождавшись загонщика, стрелок бежит к ложбинке, куда скрылся зверь и вскоре радостно вытаскивает его оттуда. Ну, совсем хорошо! Время еще полно и можно сделать еще пару загонов. Поменяли загонщика, и я теперь сижу рядом с другим парнишкой. Вдруг, вижу любопытную картину. Мой хантер, делая мне какие-то знаки, встает, снимает ботинки и носки и, перейдя босиком мокрый овраг, скрывается за холмом. Через минуту раздается выстрел. С появившимся загонщиком иду за холм и вижу счастливого охотника, держащего в руках лисицу, самого крупного и красивого кобеля из добытых ранее. Оказывается, он увидел ее, медленно уходящую степью из загона, сумел отрезать и застрелить. Нарушение, конечно, налицо (нельзя покидать номер до конца загона), но победителей, как говорится, не судят.


Переходим дальше, но, посмотрев на продолжение балки, вижу, что загон здесь будет непродуктивен. Балка настолько расширилась, что превратилась в стадион с трибунами – холмами, и ее просто не перекрыть двумя имеющимися в наличии стрелками. Зато, густая трава, растущая по всему футбольному полю, предполагала наличие в ней зайцев. Решено, прочесываем ее цепью.


Практики охоты по балкам кот наплакал, и поэтому около часа безрезультатно бродим по центру огромного поля, вытаптывая бурьян (в котором, кстати, любит ложиться русак средней полосы). Наконец, я идущий крайним смещаюсь к подножью холмов и тут же из знакомой белой травы выкатывает русак. Забираю его и кричу ребятам, чтобы прижались к противоположному берегу, под самые холмы. Иду дальше уже самым краем и, буквально, через сотню шагов поднимаю второго. Однако вместо выстрела слышится предательский щелчок – осечка. Передергиваю затвор, но заяц уже далеко.


Хотел ведь выбросить эти старые патроны, но понятно, какое чувство удержало и вот теперь расплачиваюсь. Поделом! С противоположного края слышится стрельба – значит, правильно угадал лежки местных ушастых. Это радует. Подтверждением становиться третий русак, снова с края травы уходящий на склон. Пожалуй, на пропитание всей команде хватит, да и молодежь может что возьмет. С приятно оттягивающей плечо ношей иду к машине. Вскоре подтягиваются и мальчишки- у них тоже русак. Удачный денек. Я неплохо поохотился, а ребята взяли первых в своей охотничьей жизни зверей.

Автор Сергей Лосев
"Российская охотничья газета" № 796 от 28 октября 2009 г.

Охота на волков в Калмыкии


08 октября 2005 г. п. Кумской Черноземельского района Республики Калмыкия. Полдень.
В группу входит Геннадий - опытнейший охотник-волчатник, егерь с оз. Маныч, местный, не менее опытный охотник ('гид-переводчик') Василий и мы с другом, его зовут Баатр. Вооружены мы Вепрем с оптикой, 2 МР-153, 2 ИЖ-27.
Мы прибываем в адрес. Чабаны с животноводческих стоянок (точек) встречают нас одобрительно. Согласно сложившейся традиции, за каждого убитого волка с близлежащей точки выставляется овца, если точек рядом две или несколько, соответственно размер приза увеличивается. Объехав несколько точек, устанавливаем, что орудует несколько стай, численностью от 4 до 7 голов, не считая одиночек.
Опросив чабанов, выясняем, где по ночам раздается вой и где пастухи днем, обычно видят волков. Определяем несколько клиньев камыша и кустов жидовильника. Начинаем обход. Находим логово и несколько лёжек волков. Начинаем прочесывание одного из клиньев зарослей жидовильника. К несчастью, близко проезжает УАЗик-'пенал' рыбаков из Ставрополья и мы видим, как из кустов, на противополжном конце выскакивает стая из 4 волков и быстро уходит по степи, растворяясь по балкам. Преследовать по такой местности смысла нет. Приближается ночь и мы патрулируем степь, шаря по сторонам фарой-искателем, в поисках светящихся глаз. К сожалению, попадаются только лисы и еноты. Поездив так часов до 22 устраиваемся в пенале на ночлег. Кто заснет первый - счастливчик. Остальные будут слушать храп друг друга. Утром просыпаемся в 4 часа, быстро совершив туалет и перекусив на скорую руку, продолжаем патрулирование. Объехав точки узнаем, что на одной из них волк, напав ночью на отару отогнал порядка сотни овец.
Начинает светать и мы подъезжаем к первому адресу. Нам предстоит прочесывать камыш. На близлежащей точке просим всадника, который будет идти с противоположной стороны, гремя погремушкой, пугая волка, нагоняя его на нас. Расставляемся на позициях и стоим ждем. Очень важно, при охоте на волка, правильно выбрать направление ветра и маскировку. Маскироваться нужно таким образом, чтобы силуэт человека размывался на фоне деревьев, кустарника, камыша. Ни в коем случае нельзя курить, есть что-то пахучее, даже открывать рот без нужды. Слышу три выстрела и минут через десять звук двигателя нашего пенала, который нас расставляет и собирает. Оказывается, мы ошиблись в расстановке стрелков и на той позиции где стоял Баатр с гладкостволом, вышел волк-одиночка, в 200 метрах от него, тот пытался попасть пулей. Не попал.
Опять собираемся и выдвигаемся в направлении следующего клина камыша, в направлении которого побежал одиночка. Опять расставляемся, пускаем лошадь. Стоя на позиции вижу как мне машет Геннадий. Подбегаю к нему. Оказывается Геннадий увидел более выгодную позицию для меня и предлагает мне стоять именно здесь. Стою. Лошадь подходит ко мне почти вплотную, волка нет. Подхожу к ребятам и оказывается, что волк прошел вблизи моей старой позиции. Не везет. Едем дальше.
Третий камыш. Расставляемся более тщательно. Снайпер (Геннадий) занимает позицию на возвышенности, контролируя прогалину, по которой может уйти волк (с противоположной стороны дамба, а за ней вода), мы с другом занимаем позиции вдоль прогалины, за дамбой. Если волк выйдет, его снимет Геннадий, если он промахивается, дальше идет Баатр и далее, контролируя выход из прогалины засел я. Василий на пенале объезжает камыш и начинает дико орать, стрелять в воздух и сигналить. Минут через пятнадцать-двадцать слышу сухой звук выстрела карабина. Геннадий. Еще минут через 10 подъезжает пенал, я прыгаю в него и мы несемся по направлению к Геннадию. Так и есть, метров с 200-250 Геннадий валит серого наповал, с одного выстрела, прямо в шею. В пенал мы грузили его втроем. На глаз - примерно кило на 60. Взвесить нигде не удалось. Надо похвастаться трофеем перед чабанами и побыстрее обдирать шкуру, разделывать тушу. Кстати, мясо волка у нас считается деликатесом, особенно среди мужчин. Ну, вы меня поняли.
Вот такая получилась охота. Скоро на подходе сезон на кабана, гусь полетит. Эх, скорее бы выходные, а то может и отпуск дадут.

взято с сайта http:guns.ru
автор: Владилен

Охота на волка в степи

Ненастная, суровая степная осень близится к концу. Высохли, пожелтели камыши на степных, солонцеватых озерах и лужах. Давно уже потеряли кусты ивняка и джизгана свою летнюю зеленую одежду; бурою косматою шерстью виднеются по пологим скатам редкие заросли колючки и «перекати-поля». Утренние морозы выжали соль на понизях – издали, словно снег, серебрятся днища когда-то больших озер, резко отпечатывая на своей поверхности следы степного зверя, следы всего живого, что только к ней прикоснется.

Холодный, леденящий северо-восточный ветер, «джаман-джиль» – по здешнему, давно уже, словно разнузданный, носится по степи, гонит шквалами, вертит винтом тонкую песчаную пыль, сухой бурьян, сорванный с промерзшего корня, сухой помет, золу остывших костров, всякую ветошь, забытую на торной караванной дороге.

В эту пору глухо, неуютно, неприветливо смотрят эти бесконечные равнины киргизской степи.

Все, что оживляло степь летом: звонкая трель жаворонка, писк перепелиных выводков, воркотня куропаток, выкрикивание чаек по заводям и ручьям, ленивое ползание черепах попарно, шныряние ящериц и вертлявых змеек, – все это давно уже замолкло и успокоилось.

Птицы давно уже, даже последние, улетели на юг, где потеплее, гады заползли в норы, позарывались в глину, попрятались от холода по щелям могильных сооружений (мазанок)… Степной человек, кочевник, снял свои кибитки, собрал бесчисленные табуны и отары и откочевал к зимним местам, где у него припасены теплые глинобитные землянки, где густыми станами стоят гигантские камыши – зашита от ветра и метели, а за этою желтою, щетинистою стеною стелется, сверкая, широкая лента «Дарьи», тоже уже покрывающаяся близ берегов тонкою льдистой коркою…

В летнюю пору зоркий глаз киргиза места в степи не найдет, чтобы хоть издали не видать было струйки пастушьего дыма… Теперь от зимовки до зимовки хоть сто верст скачи, ни души не встретишь… Все скучились, да и стада свои тоже поближе к теплу согнали, к просторным огородкам-загонам… Буранов ждут, этих страшных степных снежных метелей, что нежданно – негаданно начинают крутиться по всему раздолью степей, занося глубокими сугробами все встречное – и одиноких путников, и целые караваны запоздалые…

Одни только волки, подняв хвосты, встопорщив косматую шерсть, щелкая голодными зубами, трусцою шнырят по степи, робко прячась по рытвинам, по глубоким каменистым балкам, выглядывая себе какую ни на есть поживу, падаль подорожную, лошаденку или верблюда, от бессилья заживо покинутого…

Как ни сытно было волку летом, а все же зараз на всю зиму не отъешься на легком корму… Теперь вот и плохо приходится… К жилью бы поближе держаться, там, где стада все согнаны, где в воздухе за десять верст чуткий нос слышит дым костров, острый запах кухонного варева, где с утра до глубокой ночи галдит народ, блеют овцы, трубою ржут жеребята, уныло, протяжно мычат быки и коровы и хрипло, захлебываясь, ревут горбатые верблюды… Туда бы теперь, поближе к этому сытому, жилому приволью!.. Да страшно!.. За свою новую зимнюю одежду, за шкуру опасно! Зорок косоглазый киргиз, опять же и без дела, без всякого, с утра до ночи только и дело всего, что поглядывает да на коне по окрестностям зимовок с плетью рыскает, степного вора высматривать, удаль свою на нем пробовать… Вот осторожный волк и держится подальше, человека перехитрить думает…

* * *

Все кочевники страстные охотники. Все свое свободное время, а времени этого очень много, они проводят на охоте. Разве только уж не на шутку разыграется снежный ураган или тридцатиградусный мороз, разом ставший после оттепели, оледенит почву так, что некованный всю жизнь конь скользит и падает – тогда только киргиз сидит дома, апатично греясь у костра… Но чуть потеплело, поедалась почва, проглянуло солнце в свинцовых тучах, изо всех аулов гурьбою и в одиночку выезжают всадники и вплоть до глубокой ночи рыскают по степи, заглядывая во все укромные уголки, тщательно исследуя лабиринты степных балок (оврагов).

Летом любимая охота киргизов с соколами, орлами и беркутами. Эта охота их первое наслаждение, первая забава, ради которой номад жертвует всем остальным. Следующее место после охоты с хищною птицею занимают угонки с борзыми, конная облава на сайгаков или затяжная, несколько дневная гоньба по следу за целым сайгачьим табуном в расчете, что хоть конь киргизский и уступит сайгаку в резвости, да под конец того возьмет силою и выносливостью. С ружьем киргиз охотится редко и вообще не любит этой охоты… Зимою же он исключительно предается единственной охоте на волка в захлестку, о которой мы и поговорим сейчас.

Как только выпадет первый снег и запорошит степь так, что далеко-далеко видна на его белой поверхности всякая двигающаяся точка, так сейчас же и начинается охота в захлестку.

Чуть-чуть забрезжит светло-розовая полоска рассвета на горизонте – киргизы по двое, верхом на выносливых, не знающих устали и запала лошадках, выезжают из аулов; кроме длинной ременной плети на короткой ручке никакого другого оружия охотники с собою не берут. Отъехав от аулов версты на две, на три, охотники разъезжаются на такое расстояние, чтобы только видеть друг друга и замечать условные сигналы, и, разъехавшись, медленным шагом подвигаются вперед, зорко вглядываясь в окрестность…

Не долго приходится ждать… Вот один уже заметил далеко впереди, как из-за куста бурьяну мелькнула черная точка, задержалась на мгновение и скрылась в ближайшей балке. Это волк… тоже, в свою очередь, вовремя заметивший опасность… В морозном воздухе слышится протяжный, визгливый крик… это сигнал товарищу… По этому сигналу, по маневрам первого всадника второй, еще не видавший волка, уже отлично понимает, в чем дело: где скрылась на минуту добыча, как ее опять вызвать на открытое место.

Всадники не горячатся… Они также неторопливою трусцою подвигаются все вперед и вперед, обходя балку с двух концов так, чтобы вдоль видеть все ее излучистое днище… А волк тем временем продрал полною скачкою версту добрую, да боковым отрогом снова стал выбираться в поле… выбрался было… навострил уши, покрутил носом… И снова по степи уныло несется визгливое гиканье – снова его открыли крохотные, черные, как угли, косопрорезанные киргизские глазки… снова приходится спасаться, только уже назад в балку нельзя… там, словно в западне, застукают, на простор надо – до нового укромного местечка…

Хитрит, мудрит степной, может, уже довольно привычный к подобной гонке волк; хитрят-мудрят и неотвязные всадники. Крепок и силен еще волк, усталости еще не чувствует, крепки и сильны кони под всадниками, даром что на вид такие невзрачные.

Пробует волк взять на чистоту, наддать что есть мочи, из вида уйти, а потом уже прятаться…, начинает сначала с рыси переходить в редкие большие скачки, там наддает, учащает, хвост-полено на отлет держит, голову вытянул, уши заложил на затылок, дует во всю мочь… Не горячатся всадники… тоже погнали коней, да не просто, а с выдержкою, то один наддает, прыти волку нагоняет, то другой – пока товарищ сдерживает коня, дух переводит… Такая скачка иногда с час и более продолжается… Вся задача охотников состоит в том, что, не давая отдыха волку, держать его все время на виду – не давать ему ни присесть, ни прилечь, тревожить его и так называемыми фальшивыми угонками, и грозным разбойничьим гиком, и посвистом.

Зверь снова хитрить начинает… Он, видимо, взвесил силы противников: ему кажется, что вон тот сивый конь слабее – не так, мол, уже наседать начал… он сам сдает ход, выжидает, чтобы его опередили сторонами и круто дает влево, в сторону сивого… А правый уже сообразил, в чем дело… далеко остался в стороне, да смекнул волчий маневр, тоже повернул коня и скачет, скачет, словно и совсем не к цели, а вбок куда-то – потому волку и метнуть скоро будет некуда, как только в ту же самую сторону… Косит уже устающий зверь глазами и видит… что за диковина… то будто сивый приставал, а вороной горячился, а теперь словно наоборот выходит… Вороной уже, вишь ты, рысцою пошел, а сивый так и стелется по степи, только комья грязного снега летят из-под копыт.

Стал волк большой круг описывать, вороной наперерез ему снова поскакал – сивый посдержал и рысцою ему дорогу от балки перебивает…

Собрался волк с силами… А ну-ко, мол, еще угонку напрямик, на чистоту, опять сивый с вороным чередуются – а он-то все один, ему нет ни смены, ни отдыху.

Ближе и ближе всадники, короче и короче становится расстояние, отделяющее их от намеченной добычи, чует эта добыча свою погибель!..

Взмокла клочковатая волчья шерсть, широко ходят тощие ребра, язык вывалился на сторону, пасть раскрыта – и на бегу холодный снег похватывает, а сивому и вороному и горя мало, чуть только пар от них валит, легким облаком вслед за всадниками носится…

Прилег волк, припал к земле… Все, думает, передохну малость, с силами пособерусь, далеко ведь еще, не сейчас насядут!.. Зато уже как наддам, так только держись… Ладно!..

Наддал волк тоже – после минутной передышки, да и те тоже наддали – еще пуще промежуток укоротился… Сивый-то – вот уж он! Сажень двести, не более…

Всего двое преследователей, степь кругом без конца просторная, а ют словно тенеты расставлены, словно держат эти два неотвязные всадника волка в кругу заколдованном; нет из этого круга выхода, нет спасенья! И все теснее и теснее становится это волшебное, смертельное кольцо, душит зверя, силы последние у него отнимает, сметку всю мутит, прямо так вот и ведет под первый резкий удар ременной плети.

А кони вот уже за самым хвостом фыркают, так и чудится, что вот-вот на хвост наступят… мечется потерявший голову зверь – без толку, пуще себя утомляет, а те все тонкий расчет держат, так вот и передают его с рук на руки…

Вот уже сивко вплотную пронесся мимо с правого бока, чуть-чуть не достала плеть волчьего хребта, рядом снег взрыла, свистнула так, что у волка в глазах помутилось…

Вильнул зверь, сивый далеко с разбега пронесся, а тут вороной нагнал – теперь уже не мимо, а как раз так вот и пришил его к месту.

Бешеный, все равно конец свой чующий зверь метнулся на коня, хотел в горло вцепиться, да судорога свела челюсти, язык вывалившийся сомкнутым острым зубам мешает – только запенил вороную конскую шерсть да самого коня даром встревожил…

Выругался киргиз на всю степь, выругался так, как только киргизы умеют ругаться… Тот товарищ его звонко хохочет, посдержал коня, ну-ко, мол, гони его в мою сторону!..

Удар за ударом сыпятся на спину, на бока несчастного зверя – так его и перешвыривают из-под одной плети под другую… пока не зароется волк окровавленною мордою в снег и не вытянет смертельная судорога его жилистые, мускулистые ноги…

Покончат с одним зверем, дадут передохнуть коням, пройдутся шажком версты две и снова начинают всматриваться вдаль, не мелькнет ли новая добыча.

Только бы мелькнула, а там уже рано или поздно, а будет, мол, наша!

Попадаются малоопытные, не гонялые волки, особенно из молодых – что сразу, в полчаса гонки, не более, – живьем даются; попадаются такие матерые, что с рассвета до глубокой ночи проводят за собою захлестчиков, сами сдохнут, да уже и преследователей своих так загоняют, что иногда охотник пеший, бросив приставшего коня в степи, еле-еле доберется до дому.

Н.Н. Каразин

Журнал «Нива», 1881 год.